РИ "Решающий голос".

Кабинетная игра "Решающий голос"
Что? Игра по мотивам рассказа Веры Камши "Пламя Этерны". Рассказ обязателен к прочтению для участников кабинетки. Найти его можно тут: kertiana.ucoz.ru/publ/
Игра не мистериальна, у каждого персонажа будут свои личные внутрение сомнения, которые они должны будут решить сами, или при помощи окружающих в контексте общей линии судебного процесса.

Где? Дома у Гора, время и место встречи разошлю в умыл.

Когда?25 октября, ориентировочно с 16:00-18:00, но время еще может быть перенесено на час-два позже...

Подробности Игра начинается в зале суда с обвинения Ринальди Ракана в изнасиловании и пленении Беатриссы Борраски, понесшей ребенка от этих насильственных действий. Артефактный ритуал был уже проведен и магия древних подтвердила ее слова в той части, что ребенок, которого она носит - ребенок Ракана.

Действующие лица:
1. Эридани Ракан -  Rocio
2. Ринальди Ракан -  Gorthauer.
3. Эрнани Ракан -  *Нефрит*
Представители Великих домов:
4. Ветер: Лорио Борраска -  Yaneck del Moscu
5. Волны: Морис Скипара -
6. Моника Скипара (матушка Мориса)-  Atarinke
7. Скалы: Манлий Ферра -  joe grimm
8. Молнии: Габриэль Габрос – кандидат под вопросом
9. Абвениарх -  Vintra
10. Диамни Коро -  Джедайт
11. Беатриса Борраска -  Вальс ночного города

---

Я чувствую себя критином, когда должен в 10-11 вечера оказаться в постельке спящим и тихо сопящим.
Тот, кто придумал практику в южном бутове, заслуживает, чтобы ему вырвали руки.

---

"Дама Кубков". Вместо отчета.

Я болен пустотой и скукой. Кроме того, дождь.
Поэтому запоздалое, но все же подобие отчета. Маленькое такое. Чисто чтобы разбавить накал страстей. ОЭ жрет мозг - разбавим чем-то, да...

Дорогая МГ, спасибо. Я вас люблю. Хвалебные оды я пел и буду петь живьем.
Возможно, я баклан, но имея весьма придирчивую натуру, в ваших играх упрямо не замечаю косяков. Вы мне сами скажите - можно по секрету, - они бывают? Дальше мы на это наплюем и забудем, потому что меня так прет сам процесс, что, моментально втягиваясь, перестаю замечать что-либо вне игрового мира. За атмосферность, за эксперименты над игроками, за возможность сыграться и шагать на новый игровой уровень я благодарен с большой буквы Б. А еще, отдельно, за возможность для себя играть чистые, ничем не закамуфлированные, эмоции.

Свечи повсюду, не разгоняющие полумрак, шепот, задернутые шторы.
Люди и голоса. Живое до невозможности.
Когда я говорю про сказки, Неф, я имею в виду и это тоже. Живость маленького мирка на два часа, но живость потрясающую. Фокусники вы. Гудини, блин.
А еще впервые играл такого - честного до идиотизма. Понравилось и не понравилось. Честные плохо заканчивают в нашем суетном мире. Зато все было очень правильно.

Жаль, что поиграл не со всеми. Но отдельные спасибы тем, с кем играл много:
Нефрит, хотелось не верить, но не смог. Надеялся, что договорились, подставы не ожидал, как персонаж, как игрок порадовался, что она была. Это красиво. И да, своевременно бить по морде тоже надо уметь. Вы, сударь мой, преуспели.
Джедайт, за все. Не думал, что меня потянет в эту степь, не думал, что так сыграемся, но вот.
Винтра, спасибо, что, болея, выдержала все это.


И да, когда я слышу "еще одна игра - и все" у меня делается сердцебиение)) Пожалейте мои нервы.

---

Не пугайтесь новому нику во френдленте - это я. Решил обозначить окончательный и бесповоротный переход на дайри. Когда меня сюда притащили, я все еще был верен ЛиРу, но не срослось, а быть grin_go, которого я придумал спонтанно - лишь бы зарегиться - до конца дней своих я не хочу.
Так вот.

---

Надо чем-то разбавить.. Три игровых отчета подряд - это явный перебор, посему рассказываю байку.
Прихожу я, значит, в университет. Ничто не предвещало, и вот. На самой, можно сказать, парадной лестнице, ведущей к святая святых - деканату - на стенах расклеены листы... ээээ.... со стихами (?) общебиологического содержания.
Привожу один в качестве примера:

Пример.

Не можешь ты в рот хлеба засунуть кусок?
Значит поврежден твой мозжечок!

Мне, естесственно тут же вспоминаются Стругацкие и "Понедельник начинается в субботу"... Я сползаю по стене - не то от смеха, не то от обиды на мироздание, никак не желающее карать идиотов.
Остаются открытыми вопросы: кто? и зачем?
Но, дорогая редакция, это шок.

---

РИ "Кровь и Тьма". Как бы отчет.

Наконец-то дали интернет. Экстаз.

Итак, отчитываюсь.
Тэлуфинвэ Амбарусса сказать ничего не может. На персонажный отчет я с самого начала и не расчитывал. Должен признать, что игры по Профессору не входят в число моих любимых, цепляющих и прочая. Особого вролинга у меня не случается, имеет место только отыгрыш (качественный или не качественный, - судить, естесственно, не мне, но надеюсь, что по результатам этой игры я все же Паровозик, Которому Удалось), то есть на игровой процесс я местами наблюдаю со стороны.

Постараюсь кратенько.
Для игры, которая готовилась так долго, на мой взгляд, средне. Хорошая мистерия и адские провисы - несочетаемы. Исход, превратившийся в практически ожидание у моря погоды и медитацию над рацией деролил страшно. Пожалуй главный минус для меня состоял исключительно в этом. Так же из минусов: оголтелый оптимизм МГ в плане ранних подъемов, хотя игра не начиналась раньше 12-13 часов, принесение клятвы, сопровождаемое безудержным трепом второго и третьего домов. Этого не понял. Мы играем или у нас хиханьки-хаханьки? Ну и холод, разумеется. Никогда еще не надевал на себя столько одежды разом.

С минусами закончили. Теперь плюсы, которые были. И все же их было больше.
- Хорошие боевки и не дававшие нам скучать орки. Прекрасная работа лекарей, которые не давали нам зачахнуть от ран. Ребята молодцы)
- Очень сильно сыгранная смерть Феанаро.
- Сборы посольства Маэдроса, его взгляд и приказной тон, велящий нам с братом оставаться и не тащиться следом. Было страшно и обидно. Для меня - один из самых _игровых_ моментов.
- Встреча со вторым домом и бесподобный Нолофинвэ, с которым невозможно было спорить и которому нереально было перечить, хотя, признаю, очень хотелось. Не смогли)

Также отдельное спасибо всем братьям. Вы были прекрасны. Если бы не жесткое слово "канон", которым мы постоянно себя одергивали, нам было бы еще круче. Тем не менее, у нас получилась настоящая семья и поиграли мы, на мой взгляд, внутри своего дома замечательно. Игралось легко и комфортно, а это показатель.

Еще раз спасибо всем. Считаю, это все же было хорошее завершение сезона.

---

"Выходцы". РИ по отблескам Этерны.

Игра удалась. Пожизневого отчета нет и не будет, я слишком там, чтобы его осилить.
Спасибо мастерам и всем игрокам. Вы мне дарите сказки, вы прекрасны.

Игровое.

Читать. Много.

Багерлее не сразу отпускает своих пленников. Лихорадка, ставшая почти привычной, не дает мне уснуть, а когда я все таки засыпаю, усталый и измученный, приходят кошмары. Раз за разом одни и те же вязкие, как раскаленный воздух, дурные сны: серые стены, губы, пересохшие от соленой воды, и гитара без струн. И это не самое скверное. Чьи-то тонкие руки, трепещущие ресницы, сбивчивый шепот, зовущий, жалобный, алые капли на побледневшей коже, и ничем не помочь... Я просыпаюсь с воплем и долго не могу понять, что шум в голове - это всего лишь дождь, барабанящий в окно гостиницы. Я надеюсь, что Марсель, несомненно, вскочивший с постели в соседней комнате, никогда не станет трепаться на каждом углу о том, что герцог Алва орет по ночам, просыпаясь в холодном поту, и просит только одного - воды.
Я устал. Я хочу хоть ненадолго избавится от этой треклятой головной боли. Я хочу залезть в самый дальний, самый пыльный угол древних развалин, необъяснимо и неотвратимо зовущих, манящих, обещающих хотя бы одну ночь без сновидений...

Стол, свечи, голоса. Шумно и весело. Гитара в моих руках. Под пальцами нежно трепещут живые струны. Лица сливаются в невнятную сверкающую дымку, их трудно различить, но все они, безусловно, знакомы. Марианна, прекрасная хозяйка вечера, просить меня петь. Я редко пою для женщин, почти никогда, но сейчас мне хочется самому. Мелодия путается в отблесках пламени свечей, и мне становится почти хорошо. Почти, потому что едва уловимое ощущение неправильности настораживает, заставляет резко вскинуть голову на невинное предложение хозяйки:
- Я Вам погадаю.
- Это новое развлечение в светских кругах? - для меня не новое. Бесполезное и обидное. Только пугать несчастных предсказателей чужого, мнимого счастья.
- Весьма забавное. Я вытащу для вас карту.
На стол ложится аркан. Мне плевать на картинки, и совершенно не наплевать на то, что в темноте коридора напротив я вижу...
- Вас ждут, - еще успеваю обратить внимание на изменившийся голос баронессы, на проскользнувшие и исчезнувшие холодные нотки издевки, но мне уже не до них.

Он ждет меня. Он зовет, а я иду следом, путаясь в сумрачных коридорах, которых нет и никогда не было ни в салоне Марианны, ни где бы то ни было еще. Он зажигает свечи в зале, множество свечей, они шевелят желтыми языками, и мрак вжимается в стены, скалится по углам. Шумит дождь, сквозь эту зыбкую пелену продирается и настойчиво лезет в уши старая мелодия, стирая границы реальности. Сон, это сон. Очередной кошмар. Сейчас он упадет и снова умрет на моих руках, снова повторится безысходный ночной ритуал, я проснусь и попрошу воды. Но морок не исчезает.
- Юстиниан, - хрипло и тяжело. Это мой голос? - Тино, это правда ты?
Он молчит. Он такой же, каким я встретил его впервые, и совершенно другой. Прошлое не вернуть и не исправить. Это очень простой закон. Ты убит по моей вине. Ты смеялся, ты до последнего не верил в дурное, неужели ты правда считал, что тот злополучный портрет - всего лишь месть отвергнутой любовницы? Нет, это уже враги, настояшие, хладнокровные. Мои. Ты убит по моей вине.
- Сядь, - твой голос заставляет меня вздрогнуть и машинально опуститься в кресло. Ты протягиваешь мне бокал. - Выпей. Прости, ты должен выпить. Я не хотел, но...
Сейчас я сделаю, что угодно, только чтобы продлить эти минуты. Ты говоришь со мной.
Делаю глоток.
Горло сводит, моментально начинает саднить прокушенная губа, я не могу сдержать сдавленного хрипа. Соленая вода. Проклятая соленая вода!
- Ты...
- Прости, Росио.
У меня позорно дрожат руки. И ноги - ватные. Хочу встать и не могу, сон, кошмар. Отпусти меня.
А ты опускаешься на колени и тянешься к застежке моего камзола. Лицо обдает жаром, я отшатываюсь. Если это игра моего горячечного сознания, то она мне не нравится. Но ты настойчив, и я позволяю себя раздеть. С шелестом дождя приходит усталость, с каждым раскатом грома за окнами возвращается головная боль. Не уходи. Побудь со мной еще немного. Дай мне посмотреть в твои глаза.
- Забери меня отсюда... - шепчет сбивчиво. Что я могу ответить? Что я могу сделать сейчас, даже не понимая сон вокруг меня или явь? Что я могу сказать, гладя в твои глаза, полные жалости к себе и ко мне? Я перебираю твои волосы и лгу. Так же, как лгал в каждом кошмаре, когда ты умирал у меня на руках. Что все будет хорошо, что я спасу тебя, что мы еще съездим с тобой в Кэналлоа...
- Обещаешь?
- Обещаю.
Конечно обещаю. Только не прерывай этого сна.


Но ты уходишь. И вместе с твоим уходом иллюзорность разлетается на куски, приходит удивительно четкое осознание - не игра воображения, не сон. Мистическое, непознанное, но, несомненно, настоящее, прячется во мраке по углам.
Они приходят по одному. Их так же закручивает в вихре неразборчивых воспоминаний, судьбоносных решений, ошибок, которые не исправить, подлостей, которые совершены и добрых дел, до которых не дошли руки..
Четыре повелителя. Четыре пленника.
И она. Тварь в облике знакомой женщины. Мерзко смотреть, как гримаса злобы искажает хорошо известное вам всем лицо. Такие твари мне хорошо известны. Они любят играть и заключать сделки. Она смеется, она издевается. Она просит назвать имя того, кто сможет уйти отсюда. Живым.
Альдо Ракан.
Юстиниан Придд.
Вот они стоят, умершие, но - живые. Правило очень простое: четыре Повелителя, одно имя. Фарс. Нелепый фарс. Но я еще надеюсь тебя спасти, Тино, слышишь?

Им предложили правила игры, и они играют.

Наследник Эпине. Ничего не понимает, но держится неплохо. Он хочет ответов и немедленно. Он налетает с разгона, как конница под уклон. Он так идиотски честен, так искренне хочет спасти всех.. И так предан своему другу, что у меня сводит зубы.

Вот он, его друг. Самозваный король своих же собственных фантазий. Пытается обвинить меня в том, в чем я уже давно обвинил сам себя. Но не ему меня упрекать. Мне тяжко на него смотреть, но я кривлю губы в ухмылке. Я ненавижу его за каждый день в Багерлее, когда он стоял и молча смотрел на меня из дверного проема... Мне плохо, но он об этом не узнает. Много чести.

Мой бывший оруженосец. Мальчишка с глазами побитого щенка. Я зол на него. И на себя. За то, что мне его так жаль, за дурацкое желание помочь.

Валентин Придд. Так похож на брата. Только глаза - холодные, а у Тино они лучились теплыми искрами. Как же тебя искалечили, мальчик. Но моя помощь тебе не нужна. Ты справишься сам. Ты прекрасно знаешь, что делать. Твои слова вырывают меня из лап разыгравшегося воображения, и я благодарен за это. Ты расставляешь все по местам лучше, чем я смог бы сделать это сам. Прошлое не вернуть. За прошлое не стоит цепляться.

Поэтому я выхожу из игры. Я просто еще немного побуду с тобой, Тино. Твои руки такие теплые.. У меня есть немного времени.

Нас водят кругами. Нас заманивают в ловушки слов. Нам показывают карточные картинки и говорят, что это будущее. Я не верю. Не верю даже в тонкую фигурку пепельноволосой женщины, охваченную пламенем. А вот Ричард - верит. И боится. И почти кричит, когда его утягивают в темноту. Я машинально срываюсь следом и падаю - ноги не слушаются. Глупо. И стыдно.
- Что с Вами, Алва? - это Эпине.
- Вы никогда не видели людей, не способных ходить? - ударить словом, потому что по-другому не заслужил. Иди и помоги этому мальчишке, который моей помощи никогда не примет.

Повсюду разбросаны обгоревшие обрывки писем. Одно попадает мне в руки: "...умер... нет никаких сомнений... ручаюсь головой... я сам закрывал ему глаза". И дата. Вчера. По спине пробегает позорный необъяснимый холодок, но я давлю его, потому что ощущаю перемену. Тварь разозлилась. На тебя, Тино. А ты меняешься на глазах. Исчезает загнанность, тупая безысходность во взгляде, ты выпрямляешься, словно у тебя внутри стальной стержень. Ты смеешься, и я смеюсь вместе с тобой. Таким я тебя помню. Я пью вино из твоих рук, ловлю губами алую струю, и мне становится хорошо. У нас все еще есть время.

Но Тварь бесится. Тварь требует ответа.
Мне кажется, что воздух раскалился. Плачет девочка, ее-то зачем притащили сюда? Мой оруженосец, бывший оруженосец, давит сухие рыдания. Мне его жаль, до отвращения жаль. Осторожно касаюсь взъерошенного затылка - погладить по волосам. Вскидывается. Не верит. Ни мне, ни себе, никому.

Я все еще пытаюсь найти объяснение происходящему и выйти из положения с наименьшими потерями. Не проиграть, если победить невозможно. Но кто-то протягивает мне еще один обгоревший обрывок - недостающий кусок уже прочитанного мною письма. На этом клочке - только имя. Мое. "Я сам закрывал ему глаза".
И вот тогда мне становится смешно. По-настоящему смешно. Потому что меня обманули. Нас всех обманули. Умереть дважды нельзя, но умерев, не вернешься обратно. Отсюда - два выхода, но меня давно уже не интересуют проторенные дороги. Я привык ходить непроходимыми путями. Мне смешно от безысходности и от нелепости стараний, но кое-что еще можно сделать. Жить здесь и сейчас.
Альдо приносит мне бокал, и я, не задумываясь, пью. Соленое вино. Или яд? Меня выкручивает, но веселье никуда не уходит. Я последний раз безбожно пьян.
Я называю Ричарда Окделла. Удивлен? Глупый мальчишка, мне нужно одно только слово, один знак, что ты хочешь жить, любишь жить так же, как я, мне нужно хоть на мгновение поверить, что я чему-то смог тебя научить. Я сжимаю его руку, вырывается, но силы не те, я жду. Скажи, что тебе страшно и одиноко, но ты хочешь жить, и я без колебаний шагну вместо тебя в ад. Или куда там попадают грешники? Не говорит. Это его слабость. А меня с детства учили быть нетерпимым к слабостям - ни к чужим, ни к своим. Моя слабость - Юстиниан. Я вижу, как он меняется в лице, и отвожу взгляд. Я пережил это много лет назад, а больше не будет ничего. Прости, Тино.
Жертвуйте собой ради других, Робер, сейчас это как нельзя кстати. Жертвуйте. Вам за это воздастся. А мне это уже не нужно.
С Леворуким мы как-нибудь сочтемся.

Ваш Росио.

---

Вероятно, у меня начался страшный в своей глючности забег "доживем до игры". Хочется этого мира до невозможности, даже неловко перед самим собой. Я больной. И дерганый.
Я буду страшен.

Успокоения ради качаю "Фаворита", хотя уже заранее знаю, что обплююсь, потому что фильмы по книгам, которые лучше книг, - это фикция.

---

До места, где мне так или иначе придется работать в течение двух месяцев, только на метро ехать полтора часа. Плюс 15 минут до метро тут и 20 от метро там.
Будь проклят тот день, когда был заложен первый камень в фундамент первого дома Южного Бутова.

Срочно изобрести нуль-транспортировку.

---

Наконец-то решился явиться в альма матер, и меня тут же обобрали. Без студенческого, зачетки и вожделенной анкеты на новый проездной чувствую себя практически голым. Зная скорость, с которой происходит продление сих документов в нашем вузе, можно предположить, что такое неприятное положение затянется недели на две. Минимум.
Позитива, разумеется, никакого.
Не из-за студака, конечно. И даже не от вдруг настигшего осознания, что год будет тяжелым и долгим.

Все еще малодушно боюсь зимы.
Осень просто не люблю. А вот зима - это уже совсем скверно.
Я, как жадный фанатик, начинаю по кускам собирать свое лето и прятать, прятать, потому что страшное ощущение "отбирают!" чем дальше, тем сильнее.

Опять Питер. (Хексберг?)).
Он был - только море и небо. А других картинок у меня нет.

---

Вчера меня подарили на день рождения. Друг привез девушку, сказал: мол, не знал, что подарить и решил - приватный концерт.
Подарком ко дню рождения мне быть еще не приходилось.
Но девушка осталась довольна. Видимо, я справился.

---

Лето еще не кончилось..

---

Вчера мне везло в игре. Чертовски. Что в общем-то не может не радовать, однако остается открытым вопрос: в любви, вероятно, не очень?

---

Интересно жить в выдуманном мире?
Интересно. Чертовски интересно. Неправильно, глупо, больно, но интересно.

---

Три дня на побережье и один, по случаю сильнейшего ливня, в кабаке с теплым вином и шуршанием капель в стекла. И я предельно счистлив и совершенно несчастен, потому как ночные сонные станции в неровном желтом фонарном свете - лучшее лекарство от ненужной романтики, а родной город встречает теми же пыльными улицами, а река - как издевка, - невнятная грязно-серая рябь..

А море было удивительно по-летнему теплым. Я ожидал уже осенних стальных красок, но было - пронзительно синее небо и ласковые волны, теплый песок, по которому так приятно ходить босыми ногами, и ветер в лицо. И самое прекрасное - это забраться в такую глухомань, где людей нет и быть не может, где только ты и море, и теряется ощущение времени и пространства, и ты до рези в глазах всматриваешься в тонущий в закате горизонт и кажется, вот сейчас покажется парус...

Тем не менее, я снова дома и страшно соскучился. Идемте гулять, пока лета еще осталось?

---

Говорят, в дождь уезжать - к удаче.
Пусть так.
Я вернусь и напишу про холодное море.

---

В порядке бреда, в порядке дури, в порядке глюка, минутного помешательства, похмельного стона, глупой шутки, не творчества, нет..

У меня есть вселенский глюк.
Он не лечится. Все. Приплыли.
Я как рыба попал на крюк,
Можно даже веревку не мылить.

Безысходней таких идей
Разве что вышивать на пяльцах.
Верх тупизма – хоть плачь, хоть пей,
Бесполезно даже стреляться.

И подносом по голове
Не поможет, - не выбить дури.
Сядем здесь, на сухой траве,
Посидим, помолчим, перекурим.

И признаем, что мне – каюк,
Словно шхуне, сошедшей с рейда
В бурю. Такой вот глюк
Под названьем Рамон Альмейда.

---

Ночью в бледном свете фонаря мне привиделось, что крыши гаражей внизу присыпаны снегом. И я чуть не заорал в голос. Нет ничего гаже того момента на границе осени и зимы, когда каждое утро с ужасом ждешь этой белесой пороши, которая вот-вот укроет гулкий от холода асфальт, лысые ветки деревьев, крыши, ломкие, иссохшие от ветра листья. Неизбежность как она есть. Страшнее еще ничего не придумали. И черт с ним, что пока еще август. Для меня август всегда был - уже осень. Я уже скатываюсь туда, в ночь в тоскливом октябре длиною в три с лишним месяца, в ежеминутное ожидание зимы, которую нужно пережить, где нужно затаиться и ждать, как лиса в норе, ждать нового лета.

---

О Городке и грядущих планах

Мучился три дня, размышляя, писать отчет о Городке или ну его к черту. В конечном счете решил - ну. Игра, если она и была, прошла своей дневной стороной мимо. Ночная же была во всех отношениях приятна, за что спасибо замечательной компании господ офицеров и всех, кто заходил на огонек. Об организации и мастерской группе судить не буду - не видел, однако Степь была куда как краше и динамичнее. Это, естесственно, мое имхо, вполне вероятно, что причиной всему моя исключительная лень и нежелание лезть на рожон в условиях исторической игры. В самом деле, организовать себе игровой процесс легко в рамках, например, фентези, во время же исторических разборок простое население должно сидеть на попе ровно и ждать, чем все закончится. В противном случае получается дисбелив.
Об остальном брат уже сказал. Не вижу смысла повторяться.
Но что мне действительно понравилось на Городке, так это игроки. Честное слово, еще с парада. Все были замечательны. Для меня игра шла исключительно за счет прекрасных игроков, с кем удалось пересечься в рюмочной, откуда я практически не выходил, предпочитая не совать нос на улицу, полную вооруженных людей.
Тем не менее, я доволен поездкой в целом. Она была очень к месту. Для сравнения же мне остается еще Исход, который будет в сентябре. И надеюсь, не примерзнуть там к спальнику во сне, ибо погода уже не радует. Ожидаю, что щарахнет индейское лето.

Об игровом пока все. Я жду осенне-зимнего кабинеточного сезона.

А пока лучше расскажу о том, что билеты в Питер уже куплены. На не самые прекрасные в мире поезда, но это детали. Главное состоит в том, что последнюю неделю лета я проведу там, где больше всего хотел оказаться.
Правда, братик, без твоего фотоаппарата, что печально. Уезжаю в понедельник вечером, вернусь в субботу еще ночью. Планы на эти четыре дня такие, что хватило бы на все шестнадцать, которых у меня, к сожалению, нет.

---

А в полночь обещают звездопад.